Сегодня Ростислав Лошников пребывал в ужасном настроении. Впрочем, плохое настроение было обычным состоянием Ростика. Но сейчас настроение было не просто плохое, именно ужасное! Дело в том, что умер его дядя, двоюродный. Но расстроило Ростика совсем не это. С дядей Германом, при жизни его, общаться доводилось не часто. Самым отвратительным в этой ситуации оказалось то, что Ростислав получил наследство.
- Ростик, слушай, чего ты маешься? - удивлялся Вадим, приятель и коллега. - Дядьку своего ты не шибко любил, так ведь?
Ростик в ответ пожимал плечами.
- Наследство же - очень даже ничего. Если б он тебе вшивого пса какого оставил... Или коллекцию засушенных жуков... Это я понимаю, это было б обидно. А то! Дом, да на Карла Маркса! Не понимаю тебя, приятель.
Ростик только плечами пожимал. Он и сам не понимал, почему так расстроен. Он не имел обыкновения копаться в своих ощущениях. Плохое настроение - и точка! И совершенно не важно, почему.
- Да ты только посмотри, какой домина! Все удобства, Центральный район, зелёная зона! М-м... - Вадим в экстазе закатил глаза, потом опять засновал по дорожкам, выложенным итальянской плиткой.
Ростислав открыл, наконец, хитроумные запоры и пригласил товарища внутрь.
Дом был - мечта. Два этажа, три спальни и, соответственно, три ванных, кабинет с окнами в парк, кухня в пол-этажа. Подвал - и не подвал даже - бильярдная и тренажёрный зал, рядом подземный гараж. Громадная гостиная на первом этаже и таких же циклопических размеров комната, отведённая под библиотеку, на втором, со всеми прибамбасами: стеллажами под потолок, лесенками, антикварными столикам и, конечно же, камином.
- Всё! Я знаю, почему тебе не нравится! - закричал Вадим и плюхнулся в глубокое кресло. - Бассейна нет! Как же ты тут без бассейна, друг?
Ростик слабо улыбнулся и уселся рядом.
- О, а это что такое? - неугомонный приятель углядел полускрытый в кипе журналов, наваленных на столе, шар размером с большую кошку, немного неровный, цвета... пожалуй заветрившегося морковного пюре... со сливками, плохо перемешанного. - Пресс-папье?.. Нет, не похоже... Эй, ты заснул, что ли?
- Это яйцо дракона, - безмятежно ответил Ростик.
У Вадима отвисла челюсть.
- Чего? - переспросил он. - Прикалываешься, да?
Ростик привычно пожал плечами.
- У дядь Германа был такой пунктик, он собирал всякие редкости. Я нашёл и папирус, якобы из пирамиды как там его... фараона какого-то, и шкуру мамонта...
- Вот, деньги человеку некуда было девать, а? Нет, ну, мамонт или, там, фараон - это я понимаю, но яйцо дракона... Он, вообще, нормальный был, твой дядька?
Ростик пожал плечами.
- У него целая папка документов каких-то насчёт этого яйца. Пергаментные листы совсем уж древние... Думаю, он считал - это и в самом деле яйцо дракона.
- Нет, дракона - это вряд ли. Это, наверное... кто ещё большие такие яйца несёт? Крокодил?
- Не, у крокодила небольшие.
- У бегемота?
- Ты что, сдурел совсем? - вяло усмехнулся Ростик. - Какие у бегемота могут быть яйца?
Вадим заржал:
- Вот у бегемота, точно, думаю, большие!.. Ну, ладно, кроме шуток... Может, у динозавра?
- Ты считаешь, что яйцо динозавра - это так, мелочь, по сравнению с драконьим?
- Ну, динозавры хоть на самом деле жили!
- Ты их видел? - поинтересовался Ростик.
- Ну да, по телевизору.
- Драконов тоже по телевизору показывали.
Вадим замолчал. Он взял яйцо в руки и поднёс к уху, легонько потряс.
- Интересно, там что-нибудь осталось?
- Что - что-нибудь?
- Ну, что там бывает в яйце? Диназаврёнок?
- Драконёнок, ты хочешь сказать? - Ростик потянулся к комоду и вытащил оттуда папку, красиво переплетённую в кожу какого-то пресмыкающегося ("Дракона?" - подумал Вадим). - Судя по этим заметкам, драконы - живучие твари, так что...
- Слушай! - перебил Вадим приятеля. - А что ты теперь будешь с ним делать? С яйцом? - уточнил он, будто Ростик мог понять неправильно.
- Это точно! - тут же посерьезнел. - А высидеть не хочешь?
Ростик поперхнулся от неожиданности, хотел, было, пожать плечами, но передумал и покрутил пальцем у виска.
- А что тут такого? - Вадим уже загорелся своей идеей, - места у тебя теперь много, в этой твоей папке наверняка написано, как и что делать, а?
Ростик пожал плечами и одновременно кивнул.
- Ну?! - Вадим сунулся к другу, чуть не выронив при этом яйцо.
- Да, если честно, ничего особо и делать не надо, просто сунуть, вон, в камин, и пусть там лежит... пока не созреет.
- Ну?!! - Вадим подскочил к камину.
- Да ты что, - Ростик захлопнул папку, - сдурел? Три года! Три года топить этот чёртов камин, чтобы любоваться на это... не понятно что? Делать мне больше нечего? Нет!
Прошло три года.
Вадим уехал в Тверь. Он получил повышение и работал теперь помощником управляющего супермаркетом.
Ростик тоже ухватил свой кусочек пирога: будучи старшим продавцом большого книжного магазина, за компанию с коллегами подал анкету на конкурс и неожиданно для себя стал менеджером отдела дистрибуции.
Яйцо, или что это было на самом деле, мирно покоилось в глубине библиотечного камина. За это время оно закоптилось, из вызывающе-морковного превратилось в тускло-чёрное.
Огонь в камине Ростик поддерживал не слишком регулярно, но большое помещение требовало отопления даже летом, и поэтому...
Наверное, именно поэтому однажды вечером (а дело было поздней весной, центральное отопление давно отключили, непредсказуемая калининградская погода преподносила сюрприз за сюрпризом, и только счастливчики, имеющие собственные источники тепла, наслаждались уютом, сидя у печек, каминов и обогревателей) Ростик услышал непонятные звуки. Хватило нескольких минут, чтобы понять, что звуки доносятся из камина. А ещё через несколько секунд Ростик сидел на корточках и обалдело пялился на... да, это действительно было яйцо. На матово-чёрной поверхности змеилась белая трещина. Само яйцо колыхалось, будто внутри бегал чересчур энергичный хомячок. Дальше хомячка фантазии Ростика не простирались.
Он уцепил яйцо кочергой и выкатил на пол. "Придётся Вале устраивать генеральную у-уборку", - Ростику даже подумалось вот так, с запинкой.
Яйцо, между тем, развалилось надвое, несколько мелких кусочков разлетелось по сторонам, и на свет явился... некто. Ростику было неизвестно, как должен выглядеть новорожденный дракончик, по-видимому, именно так и должен: с болотно-зелёной сморщенной кожицей, огромными, выпуклыми глазами, полускрытыми бледно-зелёной плёнкой. В крошечной пасти, раскрытой под невообразимым углом, торчали крошечные клыки и много-много острейших зубов. Дракончик растопырил короткие лапы, пробороздив паркетные плашки своими коготочками, прозрачными, острыми и крепкими, тонюсенькими, словно иголочки. К скрежету паркетин добавились влажные шлепки и шелест - это дракончик силился расправить полупрозрачные крылья, прилипшие к спине, сморщенные и скомканные.
Ростик, который продолжал сидеть на корточках, попытался отодвинуться, да так и сел на задницу. Он всё же отполз подальше, кочерга, зажатая в кулаке, прочертила ещё один зигзаг на многострадальном паркете.
Да-а, трудно будет объяснить Валентине, приходящей уборщице, что здесь произошло.
А дракончик с неприятным чваком захлопнул пасть, повернул глазастую свою башку на длинной тощей шее и уставился прямо в лицо Ростику. На золотой радужке больших, круглых глаз дракончика чернели зрачки - вертикальные щели в никуда, и Ростик очень ясно понял в это мгновение, что сейчас его затянет в эти щели, сразу в обе... запросто, разорвёт на кусочки и затянет. Холодная капля скатилась по спине.
Дракончик, растопырив крылья-перепонки, неуклюже повернулся, чуть не упав при этом, и, не сводя взгляда с Ростика, заковылял к нему. Передние лапы уверенно цеплялись коготками за паркет, про задние дракончик, наверное, позабыл. Оказавшись растянутым на полу, он опять разинул пасть и требовательно закричал.
Ростислав вздрогнул, протянул дрожащую руку - и отдёрнул, опять протянул и дотронулся до бугристой головы. Кожа дракончика оказалась неожиданно сухой и тёплой. Ростик удивился и приободрился; помогая себе пятками, придвинулся поближе и подхватил дракончика под брюхо, стараясь не наткнуться на острые когти. Дракончик доверчиво прижался к нему и закрыл, наконец, свои жутковатые глаза.
Ростик назвал своего питомца Феликсом, по-домашнему Филькой. Дракончик быстро вымахал до размеров хорошего бультерьера. От услуг приходящей уборщицы пришлось отказаться - трудно оказалось объяснить, почему на втором этаже повыщерблен паркет, разбросаны и разодраны вещи. Творились и другие необъяснимые вещи.
Ростик хотел было поселить Фильку в подземном гараже - благо, места хватало, но стало жалко малыша, и Ростик, скрепя сердце, устроил гнездо для дракончика в одной из спален. Сначала он просто постелил кусок старого паласа перед камином. На следующий день пришлось вынести разодранный диван и два кресла, через неделю за мягкой мебелью последовали комод и одна из книжных полок, вместе со всем своим содержимым. В конце концов, в комнате, кроме камина, не осталось ничего - даже люстры. Как ни странно, в таких спартанских условиях дракончик чувствовал себя прекрасно.
Уподобившись молодой мамаше, Ростик перелопатил гору специальной литературы - начиная с папки в кожаном переплёте, которая осталась от дяди Германа, и заканчивая детскими сказками. Выяснилось, что пород драконов на самом деле неисчислимое множество. Своего Ростик определил как западного: то ли лесного, то ли зеленого валлийского. Питаются драконы, как оказалось, тоже весьма разнообразно: или солнечным светом, или свежим мясом, отдавая предпочтение человеческому, или свежей земляникой, или свежими дуновениями эфирного ветра. Филька удовлетворился замороженными окорочками. Поначалу Ростик варил их, потом стал просто размораживать. А скоро подросший дракончик запросто поджаривал свои обеды собственным дыханием. Ростик побаивался, что не сумеет прокормить такого зверя, но оказалось, что Фильке достаточно плотно закусить примерно раз в месяц.
Это упрощало и ещё кое-что, а именно уборку продуктов, так сказать, жизнедеятельности дракончика. Помёт его оказался очень вонючим. В первый раз, столкнувшись (в буквальном смысле) с этой проблемой, Ростик разозлился. Он был брезглив. Именно поэтому и не заводил кошку - за ней пришлось бы убирать (собаку он не заводил, потому что с ней нужно гулять). Теперь пришлось-таки заняться уборкой. Зато растительность вдоль ограды бурно разрослась - Ростик очень удивился, увидев, как чахлые прутики, торчащие из земли, за неполный месяц превратились в заросли боярышника и облепихи.
Ростик и сам не мог понять, почему терпит все эти неудобства: убирает, ухаживает за этим маленьким монстром, который ломает и рвёт его вещи, оставляет после себя дурно пахнущие кучи, грозно порыкивает и сверкает своими золотисто-чёрными глазами - аж дрожь пробирает.
А причина была проста: Ростика начинало трясти при мысли, что придётся куда-то тащиться, что-то кому-то объяснять, оправдываться... Бр-р... Пусть уж живёт, бедолага.
Так прошёл ещё год
- Ростислав, а, Р-ростислав...
Ростик подскочил на месте, заоглядывался заполошно:
- Кто здесь?!!
В библиотеке, кроме него, не было ни души. Стеллажи вдоль стен, низкие столики... спрятаться негде... разве что, за креслом? Ростик вцепился в подлокотники и, дрожа, быстренько подобрал под себя ноги.
- Кто зде... - голос сорвался.
Из-за пуфика выскребся Феликс. Одним глазом он уставился на искры, прыгающие в камине, вторым - в потолок.
- Рростилав, ты не мог бы достать для меня последнюю редакцию таможенного кодекса? Мне не всё ясно с правилами вывоза животных с территории Российской Федерации.
Ростик так и осел в своём кресле.
- Ты... ты...
Дракон перевёл взгляд на Ростика, из пасти взвихрился дымок.
- Почему ты так напуган? Мою просьбу выполнить чересчур сложно?
- Ты разговариваешь... - простонал Ростик.
- А-а, вот что... Да, я разговариваю. Почему ты удивляешься? В твоих книгах ясно сказано, что драконы вполне разумные существа и даром речи владеют в совершенстве.
Ростик почувствовал себя под прицелом вертикальных чёрных щелей и поёжился.
- Так скажи мне, Ростислав, ты сможешь помочь? С таможенным кодексом?
Ростик пожал плечами.
- А почему ты всё это время молчал? Не будешь же утверждать, будто только что научился говорить!
- Мне нечего было тебе сказать. В отличие от вас, людей, мы, драконы, ценим каждое произнесённое слово, - Феликс выдохнул ещё немного голубоватого дыма. - Правильно и вовремя прозвучавшее слово имеет свойства магического заклинания. А с вопросом о таможенном кодексе... я не мог дольше ждать. К тому же, я хотел попросить тебя ещё об одном одолжении.
Ростик кивнул и отвёл глаза в сторону - вертикальные щели затягивали.
- Почему бы тебе не выпустить меня погулять?
Ростик опять подскочил - на этот раз от удивления.
- По-погулять?..
- Да, погулять. Свежий воздух мне не повредит. - Феликс вновь перевёл взгляд на огонь. - А я не причиню вреда твоим деревьям... и твоим газонам.
- Да... конечно... А, вдруг...
- Я понимаю: ты боишься - меня увидят, - Феликс расправил и вновь сложил крылья, потом поднялся на задних лапах и облокотился о комод. - Не бойся. Я сумею отвести глаза досужим бездельникам.
- Как это?
- Я могу принять образ... собаки, например.
- Или кошки? - Ростику почему-то захотелось увидеть Феликса в виде кошки.
- То-то и оно. Я могу принять образ существа, близкого мне по размерам. Собака - это самый подходящий облик, ты не находишь? Не поросёнком же мне гулять?
Пришлось смириться. Гулять с поросёнком Ростик не захотел.
Вот только и собака из Феликса получилась неказистая: облезлая какая-то, желто-серая шерсть клочьями торчала на боках и на загривке, длинные, косматые уши чуть не стелились по земле, хвост этаким лохматым крендельком мотался из стороны в сторону. В общем, дальше палисада, спрятанного в чаще боярышника, Ростик не решался выводить свою псинку: стеснялся. А Феликс вошёл во вкус и рвался в парк.
После того памятного разговора в библиотеке он постепенно разговорился. Во-первых, он наотрез отказался отзываться на "Фильку":
- Ты зачем-то назвал меня Феликсом. Это ты сам придумал, тебя никто не просил. Так зачем ты теперь пытаешься называть меня по-другому? - недоумевал дракон. - Теперь я Феликс! А Филька... Вот заведёшь себе кота - называй хоть Филькой, хоть Тёмкой... А почему ты, кстати, откликаешься на имя Ростик? Ростислав - звучит гораздо лучше.
Ростик пожимал плечами.
Во время прогулок Феликс вёл долгие беседы об обычаях разных стран, ныне существующих и давным-давно исчезнувших с карт мира, об их законодательстве и экономике, географии и традициях.
- Откуда ты всё это знаешь? - спросил однажды Ростик.
- У тебя богатая библиотека, - ответствовал Феликс. - А я, как ты понимаешь, умею читать.
- Ах, так это ты называешь "читать"?! - возмутился Ростик. - Ты же чуть не спалил эту богатую библиотеку! А кто устроил костёр из газет в прихожей на прошлой неделе?! Это называется - читать?!!
- Извини. Ваши книги не приспособлены для нас, драконов. Бумажные носители так недолговечны, - вздыхал Феликс и косился в сторону компьютера. Ростик на всякий случай запер свой ноутбук в кабинете.
Феликс быстро сообразил, что Ростику неинтересно обсуждать особенности сметного ценообразования или налоговое право, тогда он предложил новую тему:
- Ты ведь на книжном складе работаешь, Ростислав? Счастливый... Что ты сейчас читаешь? Мне очень понравились детективные рассказы одного писателя позапрошлого века. А твоя какая любимая книга? А ты не мог бы принести мне "Приключения Шерлока Холмса" в оригинале?
Ростик не стал говорить, что вот уже второй месяц читает какую-то модную новинку то ли Донцовой, то ли Устиновой. Что да, в детстве у него была любимая книжка - "Остров сокровищ", кажется... А сейчас... сейчас некогда ему читать! Нужно эти самые новинки оперативно разнаряжать по торговым центрам, да не забывать про сезонность и зональность.
Феликс быстро вымахал и теперь гулял в образе здоровущего сенбернара, такого же ободранного и зачуханного, как и тот пёсик, каким представлялся месяц назад.
- Знаешь, Рос... Ростислав, пожалуй, в воскресенье мы пойдём с тобой в парк.
- Нет, - решительно пролепетал Ростик. - Пока не примешь более приличный облик, я с тобой никуда не пойду!
- Не волнуйся, мой облик тебе понравится, - Ростик мог бы поклясться, что Феликс улыбается.
В воскресенье из дома номер семнадцать по улице Карла Маркса вышли два молодых человека. Одеты они были одинаково: голубые джинсы, ветровки невнятного сизого цвета и чёрные кроссовки. Только на одном из парней одежда сидела ловко, что называется, с иголочки - на другом висела, будто напяленная наспех. Один из парней был строен, ступал уверенно, улыбался, с любопытством вертел головой, радостно здоровался со всеми подряд. И прохожие, незнакомые люди, не могли удержаться от улыбок при виде близнецов, один из которых был такой обаятельный, такой симпатичный, а второй... Ну, наверное, второй мучился зубной болью. Или у него болел живот.
- Ну, что ты хмуришься? Что тебе не нравится? - никак не мог понять Феликс.
- Всё мне нравится. Только кто тебе позволил захапать мою внешность?
- А что? - невинно улыбнулся Феликс. - Ты единственный, кого я хорошо знаю. Чью же ещё внешность я мог взять? А ведь признайся, ты не сразу понял, что я - это ты?
Ростик хотел было пожать плечами, но передумал, насупился ещё больше и отвернулся.
Ростик тут же споткнулся, и, если б не твёрдая рука Феликса, точно растянулся бы на глазах у всех.
- Держись, друг! Всё будет хорошо!
- Нет... Нет, Филь... Феликс, пошли домой, а? Ну, пожалуйста!
Обычно Феликс старался не огорчать своего Ростислава. Но сегодня не послушался, и Ростику пришлось мотаться вместе с компанией малознакомых людей по дорожкам парка, потом тащиться на какую-то дурацкую дискотеку. Феликс вовсю наслаждался жизнью. За несколько минут он стал душой компании, а через несколько часов все девушки были, хоть немного, да влюблены в него. Ростику оставалось только скрипеть зубами в ответ на сочувственные взгляды и попытки втянуть его в разговор. Пока Феликс отплясывал сразу с тремя девушками, Ростик сидел в уголке и тихо злился.
На следующий день повторилось примерно то же самое, только вместо дискотеки Феликс повёл всю компанию в кино. В следующую субботу поехали на турбазу, купались, жарили шашлыки. Феликс показывал фокусы, выдыхая огонь, а Ростик пил безалкогольное пиво и кривил губы.
А ещё через неделю, вернувшись с работы, Ростик закатил скандал, наверное, впервые в жизни:
- Кто тебе позволил говорить от моего имени?! Мало того, что ты взял мою внешность, теперь ты ещё и моим именем прикрываешься! - осторожно, будто пробуя голос, кричал Ростик.
- Я не хотел ничего дурного. Я всего-навсего хотел, чтобы ты познакомился с этой девушкой. Что ты всё один да один... - оправдывался Феликс, он разлёгся посреди гостиной и лениво похлопывал крыльями.
- Я не один! Я всё с тобой да с тобой! - Ростислав с неприязнью глядел на дракона, занявшего чуть не полкомнаты.
- Насчёт этого можешь не переживать. Как видишь, я больше не могу принимать твой облик. Извини, я тебя перерос.
Ростик осёкся.
- И что теперь?
- А ничего. Теперь я буду учиться летать.
- Че-его?!!
- Летать. Не забывай - я дракон. У меня есть крылья, и я достаточно взрослый. Совсем скоро наступит время первого полёта... А потом... потом ты избавишься от меня, - Феликс выдохнул густой клуб дыма и прищурил свои удивительные глаза. - Ты будешь свободен... почти как я. И ты останешься один. Потому я и хотел...
Ростик без сил рухнул в кресло.
- Не надо решать за меня, что мне делать дальше. Перерос меня, значит...
- Да, - голос Феликса сделался грустным. - Мне очень жаль. Я хотел, как лучше, но... ты так и остался Ростиком. А я дракон, хоть и вылупился в камине и воспитан таким, как ты.
- Каким - таким? - устало спросил Ростик.
- Ты не понимаешь? Удивительно, как у тебя вообще хватило решимости тогда, пять лет назад, положить моё яйцо в камин. Это совершенно не в твоём характере. В тебе нет абсолютно ничего драконовского.
- Ну, почему же, - Ростик пожал плечами. - Я родился в год Дракона.
- И только. Ты не стал Драконом, Ростик. Извини.
- А как же ты будешь летать? - Ростик поторопился сменить тему. - Тебя же увидят.
- Очень просто. Я буду летать во время грозы. Ты знаешь, что мы, драконы, умеем вызывать грозы? С молниями и сильнейшими ливнями? Ты не задумывался, почему здесь, в Калининграде, так редко бывают сильные грозы?
- Почему?
- Потому что здесь нет драконов.
- Теперь здесь есть ты, - пожал плечами Ростик.
- Да, теперь здесь есть я.
Гроза разразилась ровно через неделю. Люди поражались грозе в неурочное время. А Ростик стоял на широкой поляне в парке, укрывшись под зонтиком, и с грустью наблюдал полёт дракона. Тень его временами накрывала чуть не полгорода. Огонь из драконьей пасти змеился через всё небо, а рёв с грохотом обрушивался на крыши домов, заставлял мерцать свет в окнах и истошно орать сигнализации в машинах.
Ростику было неуютно: ботинки промокли, сырой воздух проник под куртку, а дождь и не думал прекращаться. Внезапно потемнело ещё сильней, молния ударила в землю почти под ногами, и зонтик вывернулся из рук, подхваченный сильным порывом ветра.
- Р-ростислав, иди сюда, я тебя прокачу!
Ростик попятился и шмыгнул под развесистую липу.
- Иди же! Неужели ты никогда не хотел испытать радость полёта?! Никогда не хотел прыгнуть с парашютом, полетать на планере? - фигура дракона возвышалась над Ростиком, как башня.
- Нет, никогда... Из-за тебя я потерял зонт. Мне холодно, я пошёл домой...
- Мне жаль, Ростислав. Мне очень жаль. Но ты прав: я не могу решать за тебя... Пожалуй, и я полечу... поищу свой дом. Прощай, Ростислав, - Феликс взмахнул крыльями, обдав Ростика ароматом летней грозы и щедро плеснув дождевой пылью.
- Пока... - Ростик отвернулся, обхватил себя за плечи и понёсся к дому, не пропустив по дороге ни одной лужи.
Поначалу Ростик отдыхал душой и телом, наслаждался одиночеством. Но через несколько дней ему начали сниться сны. Странные сны, основным действующим лицом в которых была пара глаз, золотистых, с чёрными зрачками-щелями. Ростик в этих снах был лицом бездействующим. И однажды его втянуло-таки в одну из щелей. Что было дальше, Ростик не запомнил. Но наутро подумал, что Феликс был прав, пожалуй, и нужно хотя бы попытаться что-то изменить в своей жизни.
Ростик прошёл медкомиссию и, вслед за Пашей Лягушкиным, своим непосредственным начальником, записался в авиационно-спортивный клуб. После двух недель занятий, наземной отработки техники отделения от самолёта и приземления, после сдачи всех зачётов по укладке основного и запасного парашютов, Ростик задумался: а так ли уж прав был Феликс?
В утро, назначенное для прыжков "перворазников", Ростик проснулся ни свет, ни заря, выглянул в окошко и с облегчением заметил облачко, стремительно несущееся по небу. "Метров двадцать", - намётанным за две недели глазом определил Ростик и никуда не поехал. Группа прыгала без него. Ко второму прыжку Ростик благополучно подцепил насморк. Про третий он вспомнил только на следующий день, с завистью рассматривая бумажное удостоверение парашютиста-перворазника и голубой значок с белым парашютиком и красненькой троечкой на тощей груди Лягушкина.
- Ты знаешь, нам разрешили сделать ещё по три прыжка, со следующей группой. Ну, тем, кто захочет, - поделился Паша по дороге на обед. - Жаль, что у тебя не получилось прыгнуть. Если хочешь, пошли, завтра в клубе собрание. Попытаешься ещё раз.
Ростик пожал плечами.
Небо вдруг потемнело, откуда ни возьмись, налетел ветер.
- Вот, чёрт! - воскликнул Паша. - Только бы завтра не было дождя. Перворазников в такую погоду не будут бросать.
Ростик стоял и вглядывался в чёрную тучу на горизонте. Интересная какая туча... Вот крылья, это хвост... Туча быстро приближалась, накрыв чуть не полгорода, и в грохоте громовых раскатов послышалось что-то знакомое.
- Ничего себе, тучка! - заорал Кукушкин. - Сейчас хлынет, побежали скорее!
Ростик перевёл дыхание. Это просто туча, обычная туча... И обычная гроза...
Молния вдруг ударила в землю почти под ногами. Ростик вскрикнул и попятился. "Обычная гроза...", - прошептал он.